Сам Интигам это кино не видел, но знает, что напоминает всем героя какой-то комедии. Ему сказали. Причём уже много раз, потому что Интигам уже пять дней как застрял между пограничными станциями на новой де-факто границе Украины и Крыма.
Сам Интигам это кино не видел, но знает, что напоминает всем героя какой-то комедии. Ему сказали. Причём уже много раз, потому что Интигам уже пять дней как застрял между пограничными станциями на новой де-факто границе Украины и Крыма.
«Каждый день катаюсь: туда, потом сюда. Меня здесь все уже знают. Что делать, не знаю. До посольства не могу дозвониться, чтоб меня отсюда вытащили», — жалуется 38-летний бакинский таксист, слоняющийся по станции Новоалексеевка в украинской степи.
Интигам отдыхал в Крыму у друга, въехав туда через Керчь. Потом решил поехать поездом через Москву к брату в Петербург. Украинские пограничники заявили, что он незаконно проник на территорию страны — в Крым — и отправили первым поездом обратно.
«А российские на той стороне назло тоже не пропустили и посадили на поезд сюда», — Интигам явно что-то не договаривает, но что у него там случилось с российскими пограничниками, выяснить не представляется возможным.
«Как в кино, да. Все так говорят», — грустно соглашается Интигам. Катают его поездами туда-сюда бесплатно, и под замок не сажают, но и не кормят: «Сейчас деньги закончатся, и сиди потом голодный».
Пока репортёр переваривает услышанное, пытаясь сообразить, насколько это похоже на «Терминал» или «приключения итальянцев в России», жизнь даёт новую вводную. «А вот итальянец идёт, он тоже тут застрял», — радостно показывает Интигам на грустного кучерявого мужчину с подругой-блондинкой.
О визах «не предупредили»
Выясняется, правда, что Алессандро из Ливорно с подругой Натальей не застряли, а просто не попали в Крым, поскольку поступили, мягко говоря, непредусмотрительно. Алессандро прилетел к украинке Наталье в Киев, и они поехали в Крым без российской визы в итальянском паспорте.
«Украинскую границу мы прошли, а российскую не прошли. Потому что не было визы, — удивляется Наталья. — Ну а почему никто не предупредил? Билеты продали, никто ничего не спрашивал — есть виза, нет».
Фактическая граница между аннексированным Россией Крымом и собственно Украиной, точнее — Херсонской областью, существует уже больше полугода, и люди постепенно привыкают к ней — но привыкают трудно.
На контрольном пункте у посёлка Чонгар с украинской стороны выстроилась огромная очередь из фур. Почти все — украинские, но есть и датские, немецкие, латвийские.
Дальнобойщики говорят, что обычно, в среднем, стоят здесь сутки. Но Игорь — сам из Донецка, везёт уголь из Кировограда — стоит уже трое суток, потому что отправитель его груза не оформил таможенную декларацию. Игорь ждёт, пока пройдут документы через херсонскую таможню.
«То эти до…тся, а те — нормально, то эти попустятся, а те начинают вы…ться», — ёмко описывает Игорь отношения дальнобойщиков с пограничниками и таможенниками с обеих сторон. О вымогательстве взяток Игорь с коллегами, правда, только слышали сплетни, а сами не сталкивались.
Новый Перекоп
Через весь узкий и плоский Чонгарский полустров, вдающийся в Сиваш, вырыт противотанковый ров от берега до берега.
«Обстановка в данном регионе стабильная, но напряжённая. Характеризуется постоянным перемещением техники и оружия, постоянными залётами беспилотной авиации», — командир украинских пограничников на Чонгаре майор Сергей Мазур при виде камеры и микрофона автоматически переходит на суконный язык рапорта и переходить обратно наотрез отказывается.
«А много таких, кто ещё не усвоил, что здесь — граница, пусть и непризнанная?» — спрашивает Би-би-си.
«В целом лица, которые пересекают административную границу, понимают важность функций, которые выполняют представители Государственной пограничной службы. Нестандартных ситуаций в целом не возникало, агрессивных действий никаких не было», — чеканит майор Мазур.
По его словам, эта «административная линия» отличается от настоящей границы, например, тем, что украинские пограничники никак не контактируют с российскими. Нет пограничных столбов, нет контрольно-следовой полосы, зато есть рвы, окопы и позиции боевой техники.
Рядом, через пролив, на Арабатской стрелке, нет даже пункта пропуска. Российские десантники в марте проникли здесь на несколько километров вглубь Херсонской области — очень нужно было взять под контроль газонасосную станцию. Возле этой станции, на перешейке шириной 800 метров, и прошла новая граница.
Траншеи, капониры, укрепления с украинской стороны оказались прямо у одного из пансионатов. Здесь стоит часть из Житомирской области, из Новоград-Волынского.
Отдых на линии фронта
«Вон, видите вышку? Там у них снайпер сидит», — показывают бойцы на российские позиции метрах в 300.
Командир части подполковник Василий Карпенко говорит, что сам не был дома уже полгода, с момента переброски сюда, зато в пансионате летом были отдыхающие.
«Люди приезжали, путёвки, всё согласовано. Они нам не мешали, мы им тоже… старались… по максимуму…», — говорит подполковник Карпенко.
Танк на второй линии украинских позиций стоит тихо, никому не мешает. По максимуму. Ствол смотрит прямо на здания пансионата.
Пансионаты и дома отдыха тянутся по всей украинской части Арабатской стрелки, от городка Геническ до села Стрелковое. Азовское море, курортная зона.
«Люди взяли кредиты, подготовились, а сезон у нас получился… не очень хороший. Заполняемость где-то процентов 20», — жалуется владелица пансионатика в Стрелковом и местная общественная деятельница Лариса Одесюк.
В отсутствие отдыхающих Лариса пустила в свои комнаты беженцев из Донецка и Луганска. Две из четырёх семей уже уехали, две остались, причём Настя из Луганска с маленькой дочкой Ритой возвращаться и не собирается.
«Не вижу никаких перспектив. Для ребёнка. Непризнанная республика, ничего не понятно, что там будет, как там будет…», — объясняет Настя.
Настю, учительницу по профессии, взяли в школу секретарём, Риту приняли в садик.
Мама Насти, Любовь, напротив, уже собралась ехать назад, в свой дом в Луганске. «У меня муж там. Один уже четыре месяца. Мужчин нельзя надолго одних оставлять», — улыбается Любовь.
Добровольное содействие
Пока обыватели просто привыкают к новой фактической границе, активисты-патриоты Херсонской области помогают властям её охранять и обустраивать.
Два моста на Арабатскую стрелку у Геническа охраняют местные охотники и казаки. Без оружия.
«Мы только наблюдаем», — объясняет глава Генического районного общества охотников Александр Пономаренко. — «Охотников можно приравнять к разведчикам. Они сидят в засидках, за всем наблюдают. Если птица, всякая зверюшка, всякое шуршание — всё замечают. А если появляются люди, например, которых мы не знаем, чужая лодка — мы сразу делаем звонок на погранзаставу».
«Если видим, что делается фотосъёмка или видеосъёмка — может, недаром это делается? Подходим, начинаем разговаривать. Если люди ведут себя как-то не так, повадки не те — сразу вызываем пограничников», — продолжает Пономаренко.
Правда, никаких подозрительных лиц 750 охотников Генического района давно не находили. Последний инцидент был три недели назад, когда над островом Папанина в заливе Сиваш заметили беспилотник. Сообщили пограничникам, этим дело и закончилось.
Лидер общественной Самообороны Херсонской области Денис Лошкарёв говорит, что именно он с соратниками, разогнав весной митинг местных и заезжих пророссийских деятелей, предотвратил в Херсоне такие же события, что случились в Донецке и Луганске.
По его словам, сейчас вероятность новых пророссийских выступлений почти нулевая: «Эти люди все на учёте, кто в бегах, кто под уголовным преследованием».
Теперь члены Самообороны — Лошкарёв говорит, что их в области несколько тысяч — готовятся к военному вторжению из Крыма или вдоль азовского берега по материку — они считают это вторжение вполне вероятным. Учатся по мере возможности военному делу, работе на блокпостах, партизанской тактике. Кроме того, помогают обустраивать де факто границу.
«Село у нас пророссийское»
«Их же выбросили в чистом поле: вот столб, вот другой, между ними располагайтесь и давайте, служите», — описывает ситуацию, в которую весной попали украинские пограничники и военные на новой границе с Крымом, активист Самообороны Олег Дьяченко.
«В мирной жизни» Олег занимается пенсионным страхованием, но все последние месяцы ещё и собирал, закупал и возил на новую границу генераторы, фонари, постельное бельё, продовольствие и всё прочее, что нужно было пограничникам и солдатам.
«У нас сейчас, вот, целая рота бабушек сидит, вяжет шерстяные носки военным», — хвалится Олег.
Помогает военным и Лариса Осадюк из Стрелкового. Она, как глава общественного совета местной школы, написала статью в «Приазовскую правду» о том, как солдаты помогали чинить школу после урагана, а школа в ответ устроила благотворительную акцию и подарила солдатам тёплые вещи и лекарства, а также детские рисунки.
«Село у нас тут довольно пророссийское, к солдатам поначалу относились настороженно, так что надо работать в этом отношении», — мимоходом признаётся Одесюк. По её словам, почти полтысячи из 1700 жителей Стрелкового — пенсионеры, и они жалеют, что почти случайно не оказались по ту сторону границы, так как завидуют российским пенсиям. Хотя они компенсируются российскими ценами.
«Брат к брату с автоматом не ходит»
Атаман «Усть-Азовского отдельного казачьего полка» Сергей Галич о пророссийских настроениях в округе предпочитает не говорить, а больше напирает на настроения таких патриотов, как он.
«Путин сильно просчитался с этой „Новороссией“. Он думал, раз мы тут все русскоязычные, значит — все за него. Не тут-то было. Это наша страна, мы привыкли жить в Украине», — объясняет Галич.
Бизнес атамана Галича — кафе у дороги на Чонгар, в деревне Сальково — находится при смерти, потому что отдыхающие в этом году через Украину в Крым почти не ехали. Прямо на пятачке между кафе и морем — точнее, Сивашем — встала лагерем украинская военная часть: окопы, капониры, палатки. «Грады» с той стороны нацелены прямо на меня», — объясняет атаман новую обстановку в курортной зоне.
Сергей Галич занимается организацией патрулирования казаками приграничных районов — вместе с охотниками Пономаренко, создал при военкомате на случай мобилизации казачью сотню, куда записал и взрослого сына.
Атаман Галич, запорожский казак, носитель умопомрачительной концепции истории казачества с древнейших времён в духе «слово царь происходит от „це — арий“, всегда поддерживал братские отношения с российскими донскими и кубанскими казаками.
Но теперь, после Крыма и Донбасса, атаман Галич разорвал все связи с ними: „Мы им сказали: брат к брату не ходит с автоматом“.
